А действительно, что в ней такого, что вынуждает его спасать ее? Ничего ровным счетом. В Бога Гермиона не верила. Отношение к нему всегда было требовательным - она не грешит, он ей что-то за это делает. Некое подобие сделки. Излишняя практичность юной ведьмы привела к развитому атеизму и странной вере в чудо. На свете есть магия и чудеса - две основы всего. Больше нет ничего: нет Бога, нет Дъявола, нет ни ада, ни рая - ничего... В глубокой задумчивости Гермиона принялась стягивать с себя осточертевший саван. А ведь действительно, почему есть чудо, но нет Бога? Если бы Бог был, он бы не допустил этого. Рассуждения вступали на почву зыбких сомнений, эмоций и веры. Разбираться в себе Гермиона никогда не любила, но это почему-то всегда было нужным. Тяжело вздохнув, девушка начала одеваться. Катастрофически не хватало нижнего белья, вечно мешающихся густых волос, зубной пасты и горячей ванны. Первых двух не хватало особенно сильно, просто хотя бы чтобы чувствовать себя девушкой в хотя бы почти полном смысле этого слова. Одежда висела на ней в лучшем случае мешком, и Гермиона чувствовала себя еще отвратительнее, чем было. Зачем жить, если жизнь - такая?
Жизнь была прекрасна, но донельзя запутана. В очередной раз Грейнджер требовалось разобраться в себе:
она чувствовала, что еще пара жизненных неурядиц и она сойдет с ума. Увы, сходить было с чего. Поэтому усевшись около дерева и облокотившись спиной на сухой ствол, Гермиона остро поняла, как ей не хватает сигарет. Покурить было нечего - совсем. А в легких уже прочно поселилось ощущение нехватки сигаретного дыма. Табака не хватало, чтобы почувствовать жизнь на своем месте. Поэтому, заняв руки сорванной с кустарника рядом веточкой, Грейнджер сделала то, что у нее всегда получалось лучше всего: начала анализировать все произошедшее, начиная со вчера. Просто чтобы понять, какого черта.
Вся эта херня началась со вчера. Именно вчера можно объявить худшим днем в моей жизни. Все не заладилось еще с утра, но это было относительно терпимо. Грейнджер привычно волновалась по поводу экзамена, но плохое предчувствие ожило еще утром. Мысленно "перемотав пленку" на события в отделе тайн и остановив кадр, она стала искать причины и следствия. Причина была одна и называлась тем, кого называть нельзя. Хотя нет. Его ловушки можно было бы избежать, не будь Гарри так одержим жаждой кого-то спасти, не будь она так предана этой дружбе. Впрочем, если подумать, то ради Сириуса она сама могла бы пожертвовать собой. А хотя нет, не могла бы. Себя и жизнь Грейнджер слишком любила для этого. Но спастти Блэка она бы попыталась. Вывод напрашивался один: в своем пребывании в отделе тайн виновата она сама. Чудом было то, что их не перебили пожиратели. Первое чудо за эти два дня уже есть. Избежать всего этого можно было, если бы Сириус хорошо обращался с Кричером, если бы Гермиона была настойчивее. Но все сложилось так, как сложилось. Верить в судьбу не хотелось. Это - неудачное стечение обстоятельств. Судьбы не существует.
А как назвать то, что она оказалась вдали от всех в этом времени? Растерянная, напуганная, абсолютно лишенная почвы под ногами? Совершенно одна? А небо все равно синее-синее. Тоже стечением обстоятельств? Вся ее жизнь выходит неудачно сложившимися фактами. Судьба все же есть. Бога нет. Человек управляет своей жизнью сам и волен решать свою судьбу. От его выбора зависит его жизнь. А не от воли Бога. Бога нет. Настойчивое отрицание того, что нет Всевышнего: приобретенный атеизм. Если бы она, наивная идиотка, не пошла в проулок за тем парнем, она не встретила бы основательницу. В том, что это именно Ровена, Гермиона была уверена. Примерно на 90,9%. В Средневековье слишком мало ведьм - Инквизиция знала свое дело. Если бы она, шокированная, выведенная из строя всем случившимся, не решила сбежать из этой таверны, то что могло бы быть? Она была бы под защитой Равенкло, и жила бы сейчас где-нибудь в уютном месте. Решительно, во всем случившемся была виновата именно она. Если бы она не полезла из окна, повинуясь только своему желанию свободы, то все было бы хорошо. Если бы... История не знает сослагательного наклонения. Сейчас Гермионе Грейнджер мечталось о маховике времени. Вернуться во вчера и все исправить. Нарушить течение времени, пару министерских законов, но не допустить всего этого. По сути, из-за нее вся эта кутерьма. Она могла бы остановить Гарри, но не сделала этого. Чувство вселенской благодарности застило чувство вины. Если бы не ее дурость, она бы не стояла у столба, ее тело не было бы покрыто сейчас синяками. Ах, если бы... Но было чем утешить себя: здесь она наверняка не одна. А значит, нужно найти остальных. Хотя бы Гарри и Рона. Она же Гермиона Грейнджер, она сможет позволить себе такую роскошь, как быть сильной. Впрочем, она сидела здесь слишком долго. Редженальд наверняка успел спохватиться, поэтому Грейнджер встала, опираясь на ствол, и, чуть шатаясь, побрела к костру. А губы словно старались догнать небо в синих тонах. Она не может позволить себе снова быть слабой. Сейчас с ней почти все хорошо. Было так много вопросов, так много желаний, но так мало ответов, и возможности были ничтожно малы. А она не отказалась бы узнать больше о личности своего спасителя. Сидя у огня, Гермиона выглядела все же чуть лучше, чем раньше. В глазах снова сияла эта глупая решимость выиграть схватку с этой чертовой жизнью. Ей необходимо найти Гарри и Рона. Но сначала ей нужна палочка. А поблагодарит она своего спутника потом. Когда сможет вернуть ему долг жизни. Мне необходима твоя помощь. Мне нужна волшебная палочка. Ты знаешь, кто может мне ее сделать? Пальцы Гермионы расстерянно перебирали концы пояса. Просить об этом было неловко. Очень неловко. И у него есть полное право ничем ей не помогать. Но надежда умирает последней, а просительный тон и умоляющий взгляд редко подводят. Если понадобится стать слизеринкой, то она ей станет.