Слабый пол, а столько сил отнимает. (с)

Лавгуд не любил строить планов на вечер. Он любил неожиданности, любил, когда все было непредсказуемо и неожиданно. Все, что могло его оскорбить – это предсказуемость. Стабильность. И все в этом духе.
Поэтому отделавшись с утра пораньше от Реджи, который горел желание что-нибудь натворить (нет-нет, вы не подумайте, он искренне любил парня, но пару дней назад они уже ввели Хогвартс в ужас и повторять через такой короткий срок..предсказуемо), Лавгуд отправился гулять по Хогу в поисках приключений. Поиски кончились быстро – в ближайшем мужском туалете. Удобно устроившись на ближайшем бачке он занялся любимым делом. Травкой.
Уже минут через пятнадцать он перестал считать время, думать о чем-то и просто наслаждался. Как и в кучу прошлых раз до этого, его разум потерялся в тумане. А может быть он уже и не находился никогда, плавая и плавая в бесконечном дыму. Казалось ведь, что Лавгуд и голову-то никогда проветривал. По-крайней мере, так считали все, кто его окружал. Они его отлично знали, что уж там таить.
И он не собирался отсюда выходить ещё, как минимум, три сигареты. Но у судьбы были на него свои особенные планы. Которые выполнить была обязана именно Гвеног Джонс! Вот как будто без неё Оззи умер бы просто.
Нет, когда она ворвалась в туалет (мужской, между прочим! Впрочем, такие мелочи её никогда не останавливали), размахивая палочкой, схватила его за рукав, утащила за собой в неизвестном направлении – он терпел. Мало ли что там сотворилось в голове у Джонс и во что она решила поиграть. Может приспичило ей вдруг – а он и не такого видал. Но когда его запихнули в какой-то чулан, где не убирались месяцами, он стерпеть не мог! Выпрямившись во весь рост (и больно ударившись макушкой), парень уже было собирался высказать Джонс все, что он о ней думает..но не успел.
- Там Макгонагалл, ни звука.
Она ещё и шикает на него! Нет, Ксено мог многое спустить на тормозах, но не пренебрежение его великолепной персоной. Он толерантен, но не настолько же. Хотя Макгонагалл – это страшно. Он пока промолчит, а потом, потом!
Когда она уберет от руку от его рта, да. И перестанет делать «суровые глаза». Знает ведь, что это его нещадно веселит. Но то, что произошло дальше было просто неописуемым.
Значит, сначала на голову Гвен приземлилась тряпочка. Надо сказать, тряпочка поддерживала стиль всего чулана – она была грязной. Нет, не так. Она была ОЧЕНЬ грязной. Лавгуду даже на мгновение стало жаль волосы Джонс. На первое мгновение. Потом он принялся издавать какие-то фырчащие звуки, издали очень смахивающие на смех. Но он держался – ведь причина, по которым она затащила его сюда, были на самом деле реальными. Вылететь из школы за курение он не хотел.
Но когда угроза миновала и она чихнула, он не выдержал. Выглядела Джонс, если честно, просто неотразимо. И он согнулся в приступе беззвучного хохота. Истеричного. Такое не каждый день ведь увидишь!
- …Может, лучше сразу бы тогда забрался на преподавательский стол в Большом зале и пыхнул там косячок, другой? – заявляет она, а его опять пробирает.
Но он выдерживает. Силой заставляет себя чуть приподняться и взглянуть на неё. Сдержать смех.
- Джонс, - с улыбкой заявляет он, поправляя прядь её волос и стряхивая пыль, - не будь такой строгой, а? повезло же. Я не попался. И всее. Что тебя это так волнует?
Он находит какое-то старое ведро, переворачивает его и усаживается. Стоять не очень удобно, ноги устают. Знает, что Гвен может начать ругаться. Как обычно впрочем. Для них она всегда была такой правильной. И даже страшно ведь. Удивительный человек.
- Ты не устала? Не присядешь? – хлопает он по своим коленям.
Для него нет рамок, нет границ. Он и не думает о том, как воспримет Джонс это предложение. Он просто хочет, чтобы она не так напрягалась. И все.
- А про стол хорошая идея.. – задумчиво добавляет он.