- Желанный гость? - вскинув бровь, была готова расхохотаться, - тебе никто не говорил, что у тебя дурацкое чувство юмора? - нажимая на слова, почти улыбалась. Весь этот разговор давался с огромным трудом. Казалось, что каждое слово с болью вырывается, рвя и царапая. Настроение было под стать погоде, разгулявшейся ни на шутку. Дождь даже и не дм\умал умолкать или, хотя бы, становиться тише. Будто чувствуя, что последует за каждым словом, порыв ветра увеличивался и бил в лицо, лишая возможности дышать, - нет, - мотнув головой, серьезно смотря в глаза, - ты не способен на проявление каких либо положительных эмоций, поэтому можешь быть спокоен..от тебя я заботы буду ждать только в самую последнюю очередь, - впервые говорила не кривя душой. Такое чувство, будто это их последний разговор. И от этого хотелось, чтобы он знал о ее отношении к нему, чтобы потом, как все расколется, не было бы так больно, - жалость....желетка.... - в унисон ему, не спуская серых глаз с его. Будто в свое отражение. Только у него глубокие, затягивающие, - даже под страхом смерти. Никогда, - она никогда не думала и даже не предполагала, что может что-то значить для него. От того говорить сейчас, обнажая душу, было легко, - ты и о половине всего не знаешь. Твой отец. Тогда в Лютном. Наглядно доказал, что такие, как вы...ничего не чуждо человеческого. Как только терпите себя? - горько ухмыльнувшись, смотрела тяжелым взглядом. Алкоголь окончательно выветрился. И только сейчас начал доходить смысл всего сказанного, - да, я беременна, - спокойно, будто говоря о последних новостях в мире, - а кто отец ребенка...ты или Драко...это вы уже сами договаривайтесь, - тот поток, который обрушился на нее....сердце пропуская многочисленные удары, то замирало, то больно билось о клетку. Ждала ли она от него что-то? хотела ли услышать? Не.. Пожалуй, от кого угодно, но только не от него. Смотрит и не видит. Слушает и не слышит. Он что-то кричал, тряс, будто куклу. Только для нее это не имела никакого веса. Она лишь убедилась для себя самой, что никогда не оставит этого ребенка. Даже если это будет стоить ей жизни. Не отвечая ни на один его вопрос, ждала, когда у парня закончится истерика. И лишь когда он замолчал, подошла ближе, всматриваясь в совершенно чужие черты лица, - если ты заставишь работать остатки своего мозга...или что там у тебя...то поймешь, что оставлять я его не планирую. Именно поэтому прошу доступ в твою библиотеку, - тихим, мертвым голосом, смотря почти пустыми глазами, - ты приходил ко мне сегодня и видел, что я что-то делаю. Это были руны. Почти получилось. На этом останавливаться не буду. Срок...месяц. Зелья помогают на самом маленьком сроке. Если ничего не найду, то пойду к магглам. Им-то все равно, что делать. Лишь бы деньги заплатили, - заговорила, четко проговаривая слова. Словно не живая, - никто не знает. И не узнает. В твоих же интересах мне помочь.... - глазами сквозь него.

Слова о неправде долетели едва-едва, но Эшли ее услышала. Лучезарная улыбка на губах и невинный взгляд. Дождавшись ухода мамы, поставила локти на стол, подпирая ладонями голову.
- Надо же. Ты, оказывается, знаешь одно слово без мата. Чудеса да и только, - спокойно. Без эмоций. С безразличием оглядев девушку. Дура ты. Ведь могла бы быть нормальной, если не это ерничество. Вздохнув, глаз, однако, не опустив, продолжая изучать Эдди.
- Я? - брови удивленно подпрыгнули вверх, -какое благородство. Только дай-ка напомню...это не я в дерьме, а ты. Целиком и полностью. Так что...к чему ты эту фразу сказала.....непонятно. Да и неважно, на самом-то деле.. Если пытаешься напугать, то напоминаю. Хл*бало свое закрой, а то попахивает неприятно оттуда. Твоя комната наверху. Если что...сухари тебе принесут. Хотя нет...это же для тебя роскошь, - все тем же бесцветным голосом. Ну не интересен ей был этот человек, - так что...какой смысл мне рвать пятую точку на фашистский крест, если ты палец о палец не можешь ударить. На слова-то вон какая мастерица. Все виноваты, кроме тебя. А ты вся такая сахарная, что аж тошнит. За свои слова и поступки отвечать не умеешь. И никогда не научишься. Хотя нет...исподтишка что-то сделать или с кулаками полезть. Вот здесь ты мастер своего дела. Но это единственное, на что ты способна. Потому что так проще. Потому что ты только это и умеешь. Можешь даже не отвечать. Да ты и не ответишь. Твое вот это "неправда" все сказало за тебя, - играя пальцами перед глазами, продолжая говорить. Она не наезжала. Не хамила. Просто говорила. Потому что так привыкла. Что думает, то и говорит. Так честнее. И неважно, кто перед ней. Зато душа спокойна. За спиной шептания нет. А вот эта, с вероятностью, 99,9% будет жаловаться матери о том, что Эшли ее обижает. Да и с кулаками на нее полезет. И обставит это все так, словно Стоун сама начала. Знаем. Проходили. И не такое видели. А, если она богатая, то это еще ничего не значит. Хотя нет.... обидит, так потом ее в канаве какой-нибудь найдут. Со свернутой шеей. И Эшли не будет иметь к этому никакого отношения. Все по-честному. С волками жить, по волчьи выть.
- А если тебе так по*еру на все вот это, то что же ты здесь сидишь тогда? - почти по слогам, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, - собирай монатки и проваливай. И да, я в курсе, что ты можешь сказать, подумать. Не дождешься, с*ка. Так ведь? - легкая улыбка одними губами, а глаза темнеют, - раз сидишь, то значит кишка тонка остаться одной на улице, потому что там тебя быстренько приструнят. А здесь проще, правда? Будешь хамить, огрызаться, гадить по-всякому. Строить из себя ангелочка без крылышек и всю такую ущербную. Ты думаешь, что ты первая такая? - пожатие плечами, и глоток кофе, - не первая и не последняя. Поэтому засунь свой гнилой характер в то место, каким ты груши окучиваешь. Ты неинтересна. Пустая. От тебя хорошего никто не ждет, - и словно в знак того ,что разговор окончен, девочка раскрыла журнал и опустила глаза, - и да... - иронично вздернув левую бровь, - это не попытка угрозы или чего там еще твой больной мозг может понять. Если он у тебя есть вообще. Это просто так...на будущее. Чтобы знала. И не забывалась, - махнув рукой, принялась за чтение, вычеркнув из своей жизни, мыслей и всего прочего вот эту вот особу.